Перед любой операцией врачи, как правило, сообщают пациенту о связанных с нею рисках и возможных осложнениях. А больной должен дать письменное согласие на хирургическое вмешательство. Значит ли это, что медики полностью снимают с себя ответственность в случае, если что-то пойдет не так?
Что-то пошло не так
В 2016 году жительнице Латвии, назовем ее Даце, был поставлен онкологический диагноз. Для того, чтобы увеличить ее шансы на выздоровление, врачи советовали женщине полностью удалить матку и яичники.
Разумеется, Даце согласилась на операцию. К тому же врачи собирались провести ей щадящую лапароскопию. Этот метод позволяет удалить органы через небольшие разрезы в брюшной стенке.
Однако во время операции что-то пошло не так. Очнувшись от наркоза, Даце поначалу чувствовала себя сносно, но уже дома через несколько дней стала жаловаться на невыносимые боли в животе. Пришлось вызывать Службу неотложной медицинской помощи.
Развился опасный перитонит
Медики снова доставили Даце в больницу с симптомами «острого живота». В клинике же после обследования выяснилось, что у женщины в ходе недавней операции была травмирована задняя стенка мочевого пузыря. В результате моча стала поступать прямо в брюшную полость, развился опасный перитонит, и Даце потребовалась новая срочная операция.
Когда пациентка наконец-то вышла из больницы, она обратилась в Национальную службу здравоохранения с просьбой возместить причиненный ей ущерб из Фонда врачебного риска. Даце казалось очевидным ее право на выплату, ведь именно из-за действий хирурга, удалявшего ей матку, она повторно попала на операционный стол.
Однако решением Национальной службы здравоохранения от 6 июля 2017 года Даце было отказано в возмещении ущерба. С тех пор пациентка доказывает свое право на выплаты в Административном суде. В мае 2022 года дело наконец-то дошло до Сената.
Инспекция не согласна
В течение тех пяти лет, что прошли после операции, дело Даце слушалось сначала в районном, а затем и в окружном Административном суде, и в обоих случаях судьи встали на сторону женщины.
Однако Инспекция здравоохранения, представляющая Фонд врачебного риска, продолжает настаивать на том, что Даце не положено ни цента государственных денег. Главный аргумент - в уставе Фонда врачебного риска сказано: «Возмещение пациенту не выплачивают, если ущерб возник в результате полученного им лечения, однако не связан с непрофессиональными действиями медицинского персонала».
Многие латвийские пациенты, которые считают себя пострадавшими от действий врачей, уже получили отказ в компенсации на основании этого пункта. Но Даце решила побороться до конца, и теперь мы можем узнать, как на оправдания Инспекции здравоохранения смотрит суд.
Врачу не хватило опыта?
Надо сказать, что районный Административный суд на заседании 28 марта 2019 года частично признал требования Даце справедливыми.
«Опираясь на указания медицинской литературы, суд признал, что частота осложнений при лапароскопических операциях зависит от опыта оперирующего врача», - говорится в решении суда.
Также судьи согласились с тем, что успех электрохирургических операций зависит от ловкости врача, координации рук и глаз и его владения электрохирургическими инструментами.
Из этого суд сделал вывод, что повреждение мочевого пузыря пациентки стало результатом непрофессиональных действий лечащего врача. А поскольку более опытный врач мог бы и не нанести пациенту такого ущерба, то Даце должна получить компенсацию от Фонда врачебного риска.
В свою очередь, окружной Административный суд на заседании 7 января 2020 года частично удовлетворил требование Даце, обязав Фонд врачебного риска выплатить ей 4268,70 евро (это 3% от максимально доступной компенсации в размере 142 290 евро).
Однако обе стороны – и Даце, и Инспекция здравоохранения – остались недовольны решением и подали кассацию в Сенат.
Обе стороны не согласны с решением!
Пациентка требовала от Сената пересмотреть назначенный ей размер компенсации. Сама она оценивает нанесенный ей ущерб в куда большую сумму: «Ведь из-за повреждения мочевого пузыря моя жизнь была подвергнута опасности, мне пришлось лечь в больницу, длительно находиться на больничном, у меня остались не рассасывающиеся шрамы».
А Инспекция здравоохранения возражала против того, что причиной травмы мочевого пузыря во время операции суд посчитал «профессиональный врачебный риск».
«Права пациента запрашивать компенсацию из Фонда врачебного риска не распространяются на те случаи, когда врач никак не мог предотвратить развитие болезни или травму», настаивают юристы инспекции.
Случай с Даце Инспекция здравоохранения определяет, как ятрогенный: «Ятрогенными считаются врачебные ошибки, которые нельзя было предотвратить... При лапароскопическом удалении матки и придатков одним из вероятных осложнений является именно повреждение мочевого пузыря, по статистике это происходит в 0,3-2,4% случаев».
Но значит ли это, что пациент, предупрежденный о возможных осложнениях от операций, должен отказаться от претензий к врачу? Пожалуй, это самый главный вопрос, который предстояло решить Сенату.
Факт
Даце считает, что все разговоры о «допустимых» осложнениях и «профессиональном врачебном риске» не имеют к ее случаю никакого отношения. В своей кассации она подчеркнула, что врач, по ее мнению, просто допустил ошибку в ходе операции: «Профессиональный и опытный врач не повредил бы мне мочевой пузырь...»
Можно было оперировать лучше?
Сенат сразу отметил, что Фонд врачебного риска нельзя считать страховкой от любых неприятных случаев в ходе лечения: «Пациент может получить денежное возмещение только за такой ущерб, который медицинский персонал был в силах предотвратить».
В этом смысле очень важно определить, достаточно ли профессионально работал хирург, проводивший операцию Даце, и мог ли он не допустить повреждения, которое едва не стало роковым.
К сожалению, окружной Административный суд не оценил этот вопрос. Так что Сенат постановил вернуть дело Даце на повторное рассмотрение.
Можно ли считать, что пациентка проиграла системе? Вовсе нет. Дело в том, что Сенат отклонил также аргументы Инспекции здравоохранения, которая ссылалась на ятрогенную врачебную ошибку, то есть некий «врачебный брак», не подлежащий возмещению.
«Причиной любого неудачного лечения могут стать многие факторы, - говорится в решении Сената. – В том числе, это особенности пациента и его тела, реакции его организма и общее состояние здоровья. Так что на практике не так просто определить, связан ли причиненный пациенту ущерб с качеством работы врача или возник независимо от него. Но в случае таких сомнений необходимо в первую очередь оценить, мог ли медик устранить ущерб. Следовательно, такой же подход необходимо применять, если ущерб стал последствием действий врача (например, во время операции был задет или поврежден другой орган). Ущерб нужно считать предотвратимым, если опытный специалист мог бы провести соответствующую операцию или манипуляцию без ошибок и тем самым не допустить причинения вреда пациенту».
В пользу пациента
А далее Сенат делает очень интересный и важный вывод: если обнаружится, что более опытный врач мог бы и не повредить, как в случае с Даце, мочевой пузырь пациента, то пострадавший больной имеет все права на компенсацию из Фонда врачебного риска.
«Так что окружному суду предстоит выяснить, можно ли в принципе провести такую операцию без повреждения стенки мочевого пузыря, - говорится в решении Сената. – Если даже после анализа всех фактических обстоятельств в свете медицинской литературы не будет возможности ответить на этот вопрос, суду необходимо помнить, что согласно принципу соблюдения прав человека все сомнения должны трактоваться в пользу пациента».
Дело возвращено в окружной Административный суд. Однако Сенат фактически указал, как следует рассматривать этот случай. Вполне возможная победа Даце будет многое значить и для других пациентов, которые годами пытаются получить от Фонда врачебного риска компенсации за неудачные операции и получают отказ.
Жаль только, что пациенты вынуждены тратить так много времени и сил, чтобы защитить свои права на денежное возмещение. Возможно, именно дело Даце станет предлогом для того, чтобы наконец-то пересмотреть всю систему?
Маргита СПРАНЦМАНЕ
