Дискриминация все еще есть: «Я навидался всякого!»

В Латвии запрещена любая дискриминация, однако люди с инвалидностью все равно сталкиваются с дискриминирующим отношением и в транспорте, и в государственных учреждениях, и в больницах. Как распознать такое ущемление прав и готово ли наше общество к переменам? Об этом «МК-Латвии» рассказали сами инвалиды.

Рижанину Волдемару Лапе диагноз церебральный паралич поставлен в раннем детстве. Он рассказал, что тридцать три года своей жизни ему частенько приходилось сталкиваться с дискриминацией. Причиной всегда становилась его инвалидность:

– Я инвалид с детства, так что навидался всякого. В моем случае церебральный паралич – небольшое повреждение мозга, которое повлияло на двигательный центр и зрение. То есть я ограничен в движениях и очень плохо вижу – различаю силуэты. Но в остальном мне ничто не мешает жить полноценной жизнью и даже работать. Но, увы, не все это понимают.

– Как вы реагировали на проявления дискриминации?

– Старался не обращать внимания и просто проходил мимо. Но психологически это довольно непросто. Ведь насмешки и оскорбления слушать обидно.

– Такие проявления дискриминации больше испытывали от частных лиц или учреждений?

– Представьте, даже от Государственного агентства занятости.

– В чем же это проявлялось?

– Несмотря на свой диагноз, я вполне способен трудиться – голова работает хорошо. Поэтому и зарегистрировался в Службе занятости. Видимо, не все способны отбросить стереотипное мышление и подходить к каждому клиенту индивидуально. И вот в моем случае сработало предубеждение – ну как такой инвалид сможет работать? И инспекторы ГАЗ никак не могли найти мне никакой работы и каждый раз настаивали на том, чтобы я ушел с биржи труда, мол, все равно найти ничего не удастся. А я все не уходил. Мне было обидно слышать такой приговор, я не терял надежды найти работу по силам.

В итоге мне все время угрожали, что выкинут из числа безработных, потому что работы для меня нет, и все-таки выдавили меня оттуда. Хотя никакого пособия я не получал, бюджет не напрягал.

Так что непонятно, почему меня так упорно не хотят видеть в регистрах, дискриминируют и пытались с биржи удалить. Было удивительно, что система работает так странно, так недружественно к людям с особыми нуждами.

– Возможно, сработал человеческий фактор? Быть может, стоило пожаловаться руководству ГАЗ и попросить заменить инспектора?

– Возможно, но я этого не делал. Просто приходил отмечаться и пытался найти работу. Затем меня все-таки сняли с учета.

– И чем эта история закончилась?

– Закончилась прекрасно! Я не сдался и затем все-таки по новой зарегистрировался в Госслужбе занятости. Во второй раз я уже попал к замечательному инспектору по трудоустройству, понимающему, что инвалидность – это не запрет на работу. И все-таки работу нашел: сейчас у меня субсидированное рабочее место в обществе инвалидов и их друзей Apeirons.

Тестирую пандусы и подъемники

– А что входит в ваши рабочие обязанности?

– Я участвую в проектах, например, по освоению инвалидами разных навыков. Еще тестирую всевозможные объекты и здания на предмет их доступности людям с ограниченными возможностями, причем по всей Латвии. Это очень интересно!

От меня требуется попасть в здание на инвалидном кресле и затем дать заключение – насколько сделать это было легко или сложно: попал ты или не попал вовсе.

Я должен на себе все испытать и затем подробно рассказать, с какими именно сложностями столкнулся. То есть анализирую все эти моменты. Затем такие исследования помогут исправить недостатки.

– И что скажете? Общественные здания в Латвии чаще приспособлены к посещению людей в инвалидных креслах или все же нет?

– Бывает по-разному и недостатков хватает. Скажу так – сейчас с доступностью среды инвалидам в Латвии уже намного лучше, чем некоторое время назад. Я смотрю на все с оптимизмом. Раньше человеку на инвалидном кресле или с ходунками вообще никуда невозможно было попасть. Сейчас ситуация хоть и медленно, но улучшается.

– Тестировали ли вы Рижский железнодорожный вокзал?

– По лестницам подниматься не приходится, там есть лифт, с помощью которого можно попасть к десятому и одиннадцатому путям. А вот к остальным перронам так не попадешь – там уже есть проблемы. Но эту проблему инвалиду помогает решать ассистент, которого ты должен заказать за полчаса до отхода поезда. Есть специальное место встречи на Центральном вокзале – Meeting point, куда человек в инвалидном кресле должен добраться, чтобы нажать на кнопку. И тогда работники станции вызовут ассистента. Если тебе надо в Елгаву, Юрмалу или Айзкраукле – туда, куда ездят эти новые поезда VIVI – вызываешь ассистента, и он поможет добраться до поезда и в него зайти.

– Вы уже опробовали такую возможность?

– Да, опробовал, и убедился – все работает. Но надо приехать за полчаса до отправления поезда. А вот с дизельными поездами есть нюансы – там такое не пройдет: их приходится заказывать за 24 часа. То есть, если я, к примеру, хочу поехать в Даугавпилс или Лиепаю, куда ходят только дизельные поезда, то услугу приходится заказывать за сутки, потому что не во всех есть подъемники, и надо заявить о своем намерении заранее. Не скажу, что я очень много езжу, но бывает. Так, в Даугавпилс ездил два года назад на праздник Динабургской крепости. Это была экспериментальная поездка. Бывают, конечно, и разные накладки. Например, в Елгаву ходят и новые электрички VIVI, и старые поезда. Ты, например, рассчитываешь на VIVI, и приезжаешь за полчаса, а тут пришел поезд без подъемника. И тогда приходится ждать следующего, а так можно и опоздать.

– То есть снова дискриминация?

– Не всегда. Я благодарен сотрудникам Latvijas Dzelzceļš, там очень отзывчивые люди, всегда помогают мне забраться в поезд. На железнодорожной станции я уже вполне хорошо ориентируюсь и могу сесть в поезд. На Центральном вокзале мне нравится отношение к людям с инвалидностью, – не то, что в междугородних автобусах, где ты никогда не знаешь, сможешь ты вообще уехать из Риги.

– Почему?

– Даже если ты заранее позвонишь на автовокзал и договоришься о том, что тебе нужен подъемник для инвалидного кресла, не факт, что на месте в нужный момент он окажется. Был однажды случай: мы хотели съездить в Аугшлигатне, и хотя заранее выяснили, что в том направлении ходит специально приспособленный для нужд инвалидов автобус (это можно посмотреть на сайте 1188.lv – там по каждому направлению есть расписание автобусов с отметками – годится данный рейс для инвалидов или нет). Казалось бы, все продумано, но на деле оказалось, что не все: чтобы поездка прошла безупречно, ты должен обратно успеть вовремя, ни в коем случае нельзя опоздать к моменту, когда именно тот автобус поедет обратно, иначе снова окажешься без подъемника. В общем, стресс, – приходится все делать бегом, ведь ты очень ограничен во времени.

Они надо мной смеются!

У Сайлы два высших медицинских образования и тридцать лет стажа в Службе неотложной медицинской помощи. Она умеет и любит работать, к тому же может передвигаться самостоятельно. Но ходить может только недолго, поскольку в силу диагноза уже девять лет ей приходится часть времени проводить в инвалидном кресле:

– Но это не значит, что я не могу работать! Я очень хочу работать, но когда говорю это потенциальным работодателям, они лишь смеются надо мной. Когда у тебя такой большой стаж и такой богатый опыт, это задевает самолюбие. Что это, если не дискриминация инвалидов? Такое отношение людей, считаю, наблюдается у нас из-за недостатка образования. Многие люди просто невежественны.

А ведь я, чтобы держать себя в форме при серьезном генетическом заболевании и пульмональной гипертензии, много занимаюсь своей реабилитацией: это и бассейн, и гимнастика. Бывает, что два-три дня немного трудно дышать, потом отпускает. Дома у меня есть кислородный концентратор, иногда дышу с его помощью, так что приноровилась жить со своей болезнью и постоянно с ней борюсь.

Если людей образовывать, рассказывать им о том, как живут люди с инвалидностью, о том, какую пользу они могут приносить, общество будет воспринимать нас совсем иначе. Пока же часто очень сильны стереотипы: многие считают, что если у человека инвалидность, то он не может работать. На самом же деле инвалиды, как правило, и могут, и хотят трудиться.

Не могу пойти туда, куда хочу

– В чем еще вы сталкиваетесь с дискриминацией?

– Случаев дискриминации так много, что всего сразу и не припомнишь! Но прежде всего – это недоступность среды. Разве это не дискриминация, когда ты куда-то хочешь попасть, но не можешь, поскольку там слишком высокие ступени или крутой заезд? А остальные люди попадают в такие здания и учреждения без ограничений. Это же несправедливо по отношению к нам, колясочникам! Был случай в кардиоцентре в рижском Кенгарагсе, когда в одной из поликлиник мне пришлось подниматься в кардиологическое отделение на второй этаж. Я еле добралась туда с сильнейшей одышкой! Меня еще и выругали, что я не с того входа поднялась. Считаю, что о людях с проблемами дыхания просто не подумали.

– Что бы вы сказали людям, которые повинны в дискриминации людей с особыми нуждами, будь у вас такая возможность?

– Я вообще очень не люблю какие-то конфликты, разбирательства. Если кто-то допускает какие-то колкости или остроты в отношении людей с инвалидностью, я не спорю и стараюсь не отвечать, не вступаю в конфликт, а просто разворачиваюсь и ухожу.

Но вообще-то еще пятнадцать лет назад я рок-н-ролл отплясывала! Так что тем, кто сейчас отпускает колкости в адрес инвалидов, насмехается и задирает нос, могу сказать – никто не знает, что с каждым из нас случится и в какой момент жизни.

Каждый может оказаться в инвалидном кресле. Поэтому стоит уважительно относиться ко всем и не дискриминировать тех, кто попал в беду. Никогда не забуду слова одной незрячей женщины-колясочницы, которая тоже много натерпелась от своих обидчиков. Как-то она сказала в ответ на очередные насмешки в свой адрес: «Я-то со своего инвалидного кресла после реабилитации встану, а вот в какой канаве окажешься ты в определенный момент своей жизни? Этого не знает никто».

Большая часть тех, кто обижает инвалидов, делает это просто по невнимательности и от незнания. Но есть и те, кто хочет задеть намеренно, говорит Сайла.

Дискриминация в транспорте

– В транспорте, надеюсь, вам не приходится сталкиваться с дискриминацией?

– Вынуждена вас разочаровать: в транспорте дискриминация цветет пышным цветом. Представьте, когда мне куда-то нужно добраться, я часто выбираю в качестве транспорта свою инвалидную коляску, потому что в транспорт толком ни зайти, ни выйти. Столько сложностей, что проще положиться на себя и добираться на своих колесах.

– А как быть с посещением культурных мероприятий?

– Поскольку я человек ходячий, часто использую роллатор, чтобы, например, добраться до театра или кино и там уже сесть на свое место. Роллатор это такая коляска на четырех колесах, которую толкаешь впереди себя, держась за ручки и опираясь на них. При этом идешь своими ногами. Но, представьте, меня просто не впустили с таким роллатором в кинотеатр Forum cinema! Работники кинотеатра стали рассказывать, что с такими штуками внутрь не пускают. Пришлось устроить ликбез – подробно разъяснить, что это такое и для чего нужно. И после слышу в ответ: «Мы все равно с такими конструкциями не пускаем в кинозал». Но что мне делать? Я же без роллатора не могу ходить? И только тогда работники сжалились: «Ну ладно, проходите». И так каждый раз!

Как-то я решила поехать в кино на инвалидном кресле, уже без роллатора. Но и в этом случае не обошлось без проблем. До лестницы-то я доехала, а дальше как? Персонал принес такие рельсы, которые устанавливаешь на лестницу и по ним коляска может подниматься наверх. Но представьте, угол, под которым мне предложили подниматься, был ни много ни мало 75%! Простите, но под таким углом я заехать наверх при всем желании не смогу без риска для жизни. Я встала с кресла, поднялась пешком по лестнице, а сотрудникам пришлось инвалидное кресло вручную поднять наверх. Но ведь есть люди, которые вообще не поднимаются с инвалидной коляски, как им быть? Сидеть все время дома?

Прекращайте дурачиться!

– Я регулярно ездила на процедуры в реабилитационный центр, – вспоминает Сайва. – Каждый раз приезжала в маске, потому что иммунная система у меня слабая: малейший вирус могу подхватить и тяжело заболеть.

Так вот, в регистратуре этого реабилитационного центра мне в одно такое посещение заявили на полном серьезе: «Прекратите уже дурачиться, наконец!» То есть люди, даже сотрудники медучреждения, порой не готовы принять другого человека с особыми нуждами без унизительных комментариев!

После таких слов у меня так сильно заболело сердце, что я даже отъехала в сторонку, чтобы успокоиться. Как можно так говорить человеку, когда ты даже толком не знаешь его диагноза? В таких случаях каких-то шпилек или подколок меня спасает чувство юмора, если бы не была такой оптимисткой, давно бы расклеилась от обидных слов. 

Рижский аэропорт – образец доступности

А вот в Рижском аэропорту все до мелочей продумано для людей с инвалидностью, утверждает наша собеседница:

– Недавно я участвовала там в одном обучающем мероприятии по эвакуации в кризисных ситуациях. И мы, люди с инвалидностью, убедились, что в аэропорту все есть – и кресла для эвакуации людей с инвалидностью, и прочие технические приспособления. Так что в случае чего аэропорт – самое надежное место в кризисных ситуациях, доступное людям с проблемой передвижения.

– Как инвалиды могут бороться за право на уважение?

– Я вступила в одну общественную организацию, активно сотрудничаю, мой день постоянно загружен и насыщен событиями, но коллеги порой честно признаются: «Мы просто не знаем, как с вами себя вести, у нас не было такого опыта». Люди думают, что если у человека инвалидность, он априори не способен мыслить, но это не так! Очень многие люди с проблемами передвижения прекрасно работают головой. Так что и журналистам, и обществу в целом есть над чем работать, еще много чего следует разъяснять. Чтобы люди не думали, что человек с инвалидностью – уже списан и ни на что не способен.

Когда я прихожу к врачам со своим диагнозом (бывает, и сама пешком прихожу или на коляске приезжаю), у врачей челюсть отвисает, мягко говоря. Почему? Да потому, что с букетом моих болезней я должна была лежать в памперсах и не шевелиться. А тут пациентка пришла на своих двоих. А все почему? Я не сдаюсь – постоянно двигаюсь, делаю гимнастику, тренирую организм, да еще и требую работу. Вот медики и удивляются. Но у меня просто такой сильный характер: я не привыкла сдаваться и всегда борюсь до последнего.

– А кто вы по специальности?

– Я фармацевт, но проработала тридцать лет в неотложной помощи. Даже сейчас, если кому-то на улице становится плохо, я всегда подъезжаю на инвалидной коляске и стараюсь помочь – сделать все, что в моих силах и компетенции

Думаю, если человеку понадобится реабилитация, я не задумываясь ее проведу. Работаю с пятнадцати лет, так что это уже у меня в крови.

Если бы не редкое генетическое заболевание, которое развилось от тяжелой работы, я бы и дальше трудилась по своей медицинской специальности. Но я не отчаиваюсь – бегаю с одной реабилитации на другую, затем в бассейн, так и держусь на плаву.

Светлана ГИНТЕР