Следует ли отменить уголовное преследование врачей за ошибки, допущенные ими в ходе лечения пациентов? Этот вопрос обсуждался в парламентской подкомиссии по уголовно-правовой политике юридической комиссии Сейма.
Сегодня могут осудить на срок до пяти лет
Сегодня в Латвии для врачей, которые нанесли вред пациенту, действует уголовная ответственность. Статья 138 Уголовного закона определяет: «Медицинский работник может быть наказан лишением свободы на срок до года за невыполнение своих обязанностей или халатное их выполнение, в результате чего пациент получил тяжелые и среднетяжелые телесные повреждения.
В свою очередь, если в результате халатности медика наступила смерть пациента или он был инфицирован гепатитом B или C, то виновного могут наказать лишением свободы на срок до пяти лет».
Нужно ли отменить уголовную ответственность за врачебные ошибки? На этот счет существуют два мнения. Профессиональные организации медиков требуют вообще отказаться от этой нормы закона. В свою очередь защитники прав пациентов считают, что ответственность медицинских работников нужно, наоборот, усугубить.
История первая: «Три месяца было больно наклоняться»
Одна из читательниц «МК-Латвии», рижанка Юлия М. рассказала печальную историю, которая произошла в ее семье:
– В 2015 году маму положили в стационар «Гайльэзерс» на операцию кишечника. На первый взгляд, операция завершилась хорошо, но после выписки шли недели, а боли у мамы не прекращались. Врачи говорили, что после операции надо потерпеть, процесс заживления может быть долгим. Мама изо всех сил терпела. Особенно болезненно было наклоняться, были неприятные ощущения при ходьбе, а в положении сидя или лежа маме приходилось долго выбирать удобную позу. Затем поднялась температура, что говорило о серьезном воспалительном процессе. Мы уговорили врачей с помощью УЗИ проверить, как идет заживление, нет ли каких патологий? И каково же было изумление самих медиков, когда они во время ультрасонографии обнаружили в животе моей мамы хирургический зажим.
– Вы подали жалобу в Инспекцию здравоохранения и в Фонд врачебного риска?
– Поначалу, не скрою, такие мысли были. Но руководство отделения принесло свои извинения и попросило меня не писать жалобы, чтобы не портить карьеру конкретному врачу. Доктора пообещали все последствия неудачной операции устранить, и действительно удалили инородный предмет – хирургический зажим – в лучшем виде. Так что никаких компенсаций мы не требовали и не получали. Сейчас мамы, увы, уже нет в живых, через два года после операции она скончалась от инсульта.
«Судить нужно, если медик навредил пациенту специально!»
В Обществе врачей Латвии считают, что привлекать врачей к уголовной ответственности за допущенные в ходе лечения ошибки следует только в случае особо грубых нарушений, явной халатности или бездействия, если это повлекло за собой серьезные последствия. Также медика надо судить, если он намеренно навредил пациенту.
В остальных случаях привлекать врачей к уголовной ответственности не следует, говорит представитель Латвийского общества врачей Виестур Бока. Ведь медики и без того в дефиците, а если их уголовно наказывать за ошибки, то и вовсе работать будет некому. При этом Бока привел печальную статистику врачебных ошибок:
– В ходе лечения ущерб здоровью разной степени тяжести наносят примерно 8–12% пациентов. По ходу госпитализации примерно 3–4% больных страдают от разных несчастных случаев. Правда, если опираться на доступные знания, то половину медицинских ошибок можно предотвратить. Это огромное число, и мы все заинтересованы в том, чтобы предотвращенных осложнений было бы как можно больше.
Факт
За последние три года выплаты из Фонда врачебного риска в Латвии возросли на 30%. Максимальная компенсация в случае гибели пациента может превышать 140 000 евро.
– В чем же основные причины медицинских ошибок?
– Причиной становится то, что медики применяют все более новые и сложные методики лечения, к тому же методик становится больше. На медиках, конечно, лежит ответственность за их действия, но не всегда стоит выдвигать им обвинение в уголовном порядке.
Нетерпимость к ошибкам врачей порой заслоняет собой тот факт, что многих ошибок невозможно избежать. Нужно искать не виновного, а тот механизм, который позволит не повторять ошибки. Иначе врач просто не сможет нормально работать: представьте, каково это – делать операцию дрожащими руками, в страхе, что что-то пойдет не так, и тебя посадят в тюрьму. Это ненормально!
История вторая: «Привет от стоматолога – забытый тампон в зубном канале»
Рижанка Наталья П., цветочный дизайнер со стажем, рассказала «МК-Латвии» свою историю:
– Я чудом не отправилась на тот свет после посещения стоматолога.
– Что же произошло?
– Разболелся зуб, я записалась на прием и согласилась на прочистку канала. Пару месяцев после посещения стоматолога не могла понять, почему не утихает боль и поднимается температура. Вроде зуб лечили профессионально, поставили пломбу, но щека распухла, и боль не спешила утихать. Врач по телефону меня заверил, что так бывает и через какое-то время боль должна пройти, но после месяца мучений терпеть стало совсем невмоготу. Муж буквально силой отвел меня на рентген, и на снимке врачи рассмотрели черноту в районе верхней челюсти, в десне. Мысли, конечно, возникали самые разные, я грешила на онкологию и уже собралась было прощаться с жизнью. Но медики дали добро на операцию, и в итоге оказалось, что стоматолог забыл в зубном канале тампон, из-за чего началось нагноение. К счастью, все обошлось: тампон вовремя вытащили, а я после успешной операции пошла на поправку и отпраздновала второе рождение!
От неверного диагноза до ножниц в животе
– Какие же ошибки допускают медики Латвии?
– На первом месте – постановка неверного диагноза, что влечет за собой назначение неправильного лечения. Последствия такой ошибки могут быть тяжелыми, вплоть до летального исхода.
Виестур Бока привел и другие случаи ошибок врачей. Например, медики во время операции случайно оставляют в животах пациентов тампоны, ножницы и другие инструменты – например, скальпели. Однако представители медиков продолжают настаивать на том, что не ошибается лишь тот, кто ничего не делает: «Сажать врачей или медсестер в тюрьму за такие ошибки – не дело».
История третья: «Очнулась в морге»
Наталья П. говорит, что случай со стоматологом был всего лишь неприятным. А вот лет пятнадцать назад с женщиной приключилась куда более драматичная история.
– Мы с мужем большие любители экстремального вида спорта, обожаем кататься на горных лыжах. Однажды я при спуске с горы в Латвии неудачно упала и с травмой шейного позвонка попала в больницу «Гайльэзерс». Уже в приемном покое от сильной боли потеряла сознание, с того момента ничего не помню, поэтому остальное знаю с рассказа мужа.
Судя по всему, я перестала дышать и медики пытались меня реанимировать. Не знаю, что произошло дальше, но мужу позвонили из больницы, выразили соболезнования и сообщили, что я в морге.
Муж у меня большой оптимист, не из тех, кто причитает и охает. Да и уже не первый десяток лет мы живем душа в душу, в любви и согласии. И вот, он каким-то шестым чувством, что ли, почувствовал, что что-то здесь не так. И сказал медикам в ответ: «Этого не может быть! Моя Наталья жива! Проверьте все, пожалуйста, как следует». И спокойно поехал в больницу. И в итоге он оказался прав!
– Что же произошло на самом деле?
– Меня и правда отвезли в морг. Как мне потом рассказали, я не дышала и не приходила в сознание. После нескольких безуспешных попыток привести меня в чувство медики, видимо, посчитали, что бороться за мою жизнь больше нет смысла.
– Но мы сейчас с вами разговариваем, значит, медики все же ошиблись?
– Именно так... Я помню, как той ночью проснулась от сильного озноба. И не сразу поняла, где нахожусь. Было так холодно, что зуб на зуб не попадал. Я попыталась встать, но пошевелиться не было сил – от холода сковало все мышцы. Пыталась позвать медсестру, но голос у меня пропал, может, тоже от холода, так что я издавала только тихий хрип, лежа под тонкой простынкой. Как докричалась до персонала, уже не помню, но случился ужасный переполох. Видимо, не часто в морге кто-то приходит в себя.
– Просто невероятно!
– Если бы это случилось не со мной, я бы тоже ни за что не поверила.
– Кто-то из медиков в итоге был наказан? Или никакого иска больнице за такой прокол вы не вчинили?
– Нет, что вы, тогда было не до того. Медики и без того перепугались до смерти. А мы были молодые, неопытные: рады были, что я вообще выкарабкалась и все обошлось.
Найти золотую середину
В свою очередь глава парламентской подкомиссии по уголовно-правовой политике Андрей Юдин подчеркивает, что в вопросе уголовной ответственности врачей необходимо найти золотую середину. Самое главное, чтобы пациент получил компенсацию в случае нанесенного ущерба. А уголовная ответственность для медиков должна наступать только в крайних случаях, если допущена вопиющая халатность.
А вот присяжный адвокат и ассоциированный профессор медицинского факультета Латвийского университета Солвита Олсена отмечает, что пациенты даже сейчас почти не защищены законом:
– Если за 2011 год, то есть фактически 10 лет назад, на медиков поступило 1400 жалоб, то в прошлом году их было всего 188. Разница разительная! Причина заключается в том, что пациенты фактически лишены возможности защищать свои права в суде, такие дела возбуждают в редких случаях. Прежде чем заводить разговоры о декриминализации медицинских ошибок, стоит позаботиться о достойной защите пациентов.
Если говорить о смягчении ответственности врачей в Латвии, то начинать надо с другого, считает Солвита Олсена. А именно – установить в законе критерии, которые помогут отделить реальную халатность или бездействие врачей от непреднамеренных ошибок. Пока в законе таких критериев нет, и это вина госструктур, считает присяжный адвокат.
Мы спросили у Солвиты Олсены, есть ли в Латвии врачи, которые действительно попали в тюрьму из-за нанесенного пациенту ущерба.
– У меня нет сведений о том, чтобы кто-то из медиков реально сидел в тюрьме, – говорит адвокат. – Но медики, которые осуждены по статье 138 Уголовного закона, у нас есть. Я, как адвокат, работала с несколькими такими делами, и знаю, что происходит в этой сфере.
– Что же происходит?
– Врачи не сидят за решеткой, но после осуждения по уголовной статье вынуждены выплатить компенсацию пациенту или же получили отсроченное наказание.
История четвертая: «У дочери был порок сердца, но лечили печень и желудок»
Елгавчанка Юлиана Пузыревская рассказала «МК-Латвии» трагическую историю. В декабре прошлого года она потеряла свою юную дочь Александру Осипову, девушке был всего 21 год:
– Дочка угасла буквально за месяц. 4 ноября 2020 года Саша попала в Елгавскую больницу с проблемами сердца, 6 декабря ее выписали, а еще через неделю дочь дома умерла.
– Почему врачи не смогли ее спасти?
– За месяц в больнице кто только Сашу не смотрел – и кардиологи, и гастроэнтерологи. Ее успели перевезти из Елгавы в клиническую университетскую больницу им. П. Страдыня, консультировалась я и у светил медицины из рижских частных клиник. Но теперь понимаю, что никто не смог поставить Саше правильный диагноз. Перекидывали из больницы в больницу, лечили от болей в желудке и печени, а умерла дочка от остановки сердца.
Безутешная семья подала жалобу в Госинспекцию здравоохранения и в Фонд врачебного риска. О том, как семья борется за справедливость, «МК-Латвии» рассказал присяжный адвокат Алдис Лиепиньш:
– Что, на ваш взгляд, пошло неправильно в истории Александры Осиповой?
– На самом деле Саше был поставлен сердечный диагноз, ее дело рассматривал консилиум врачей, в который входили уважаемые и известные доктора Андрей Эрглис и Петерис Страдиньш. Проблемы с печенью и желудком у девушки начались из-за нарушения кровообращения. Александре требовалась срочная операция на сердце, но хирургическое вмешательство из-за пандемии было отложено.
– Сможет ли семья Александры получить компенсацию из Фонда врачебного риска? Ведь гибель девушки доказала, что ей была необходима именно срочная помощь.
– Скажу так, государство не заинтересовано обвинять медиков, которые в стране и так на вес золота. Государственный Фонд врачебного риска старается принимать осторожные решения по таким делам.
– Что делать, чтобы изменить эту систему?
– Было бы целесообразно передать Фонд врачебного риска в руки частников. В таком случае подход к присуждению и выплате компенсаций, на мой взгляд, стал бы более объективным и независимым.
– Раньше вам удавалось доказать правоту клиентов, которые считали себя пострадавшими от ошибок медиков?
– Если судить по нескольким моим медицинским делам, то признать виновным медика рижской больницы практически нереально, у таких врачей очень мощная защита. А вот провинциальных медиков виновными в бездействии или халатности признавали.
– Может ли претендовать на компенсацию человек, в брюшной полости которого доктор оставил тампон или зажим?
– Может. Поделюсь личным опытом, так как одно время сам мечтал стать хирургом, работал санитаром и во время учебы присутствовал на операциях. Тампоны во время операции тщательно считают. Это не шутки – случайно оставленный в брюшной полости тампон может вызвать серьезное нагноение. А вот металлический предмет не так опасен, поскольку наш организм создает вокруг него защитную оболочку-капсулу. Но что бы ни было оставлено в животе пациента, без новой операции, конечно, не обойтись.
– Кроме дела Александры в вашей практике были и другие, связанные с ошибками медиков?
– Да, был трагический случай молодой женщины, которой неверно поставили диагноз, не распознав серьезную патологию кишечника. Пациентку лечили антибиотиками, что в конкретном случае было категорически недопустимо. Неверно назначенное лечение привело к смерти пациентки. Было в Латвии еще одно громкое дело: в Вентспилсе осудили врача, хотя ошибку при приготовлении медицинского средства допустила аптека. Тогда на бутылку с 11-процентной перекисью наклеили этикетку от более слабого раствора. Это обернулось печальными последствиями для ребенка, которому было назначено применение этой перекиси.
Светлана ЗИМИНА
