Семейный врач и депутат: «Испытываю бессилие и злость!»

В 2023 году латвийскому здравоохранению не хватает средств не только на развитие, но и даже на поддержание прежнего уровня. Лига Козловска, семейный врач, депутат Сейма и руководитель парламентской подкомиссии по вопросам общественного здоровья, ответила на два самых важных вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?».

«Так плохо еще никогда не было!»

– В 2023 году сфера здравоохранения нуждается в дополнительных 160 миллионах евро. Как врач, я ежедневно вижу, что дефицит государственного финансирования привел к катастрофе в сфере здравоохранения, – заявила наша собеседница. – Настолько плохой ситуации в сфере здравоохранения еще не бывало. Даже в начале 90-х годов, когда медицинские услуги были более доступны пациентам, чем сейчас.

– Кто виноват?

– Ответственность за то, что болезни моих и не только моих пациентов прогрессируют, за то, что люди умирают, я возлагаю на тех, кто принял решение о недостаточном финансировании сферы здравоохранения в 2023 году. Жителям Латвии стали недоступны даже те услуги, которые еще пару лет назад можно было получить сразу. Проблемы есть во всех сферах медицины, за которые ответственно государство: консультации специалистов, обследования, доступность и цена лекарств.

Рентген ждем две недели, УЗИ – полгода!

– Вы врач, с какими проблемами вы сталкиваетесь в своей практике?

– Взять хотя бы рентген. Долгие годы на это обследование не надо было записываться, человек брал направление, отправлялся в кабинет рентгенологии и тут же получал услугу. А сейчас на рентген очередь в две недели. У пациента высокая температура, сильный кашель, но врач не может поставить ему точный диагноз и назначить лечение из-за отсутствия рентгеновского снимка. В результате за эти две недели ожидания рентгена болезнь прогрессирует, шанс пациента попасть в больницу растет. Но и это еще не все. Когда лечение будет назначено, через некоторое время больной должен повторно пройти рентген, чтобы врач мог удостовериться, что назначенный медикамент ему помогает. На практике это означает еще две недели ожидания...

Ужасная ситуация и с ультрасонографией. Длина очереди на УЗИ груди составляет от двух месяцев до полугода! Государство призывает женщин тщательно следить за здоровьем груди, чтобы выявить онкологию на ранней стадии, но оно не способно обеспечить доступность обследования. К чему тогда все эти призывы о необходимости вовремя проходить проверки?

Я привела всего два примера, но на самом деле пациентам не хватает возможности быстро попасть на прием к врачу или на обследование и во многих других случаях.

Естественный отбор в больницах

– Если раньше пациент хотя бы в больнице мог рассчитывать на быстрое получение консультации врача-специалиста или обследование, то сейчас этой возможности уже нет, на больничные услуги тоже немалые очереди. А вскоре – если не будет добавлено финансирование – больницы могут перестать оказывать услуги за государственный счет, – продолжает наша собеседница. – Например, руководство Даугавпилсской больницы предупреждает, что если государство не оплатит задолженность перед больницей, она либо закроется, либо начнет оказывать только полностью платные услуги. Остальные больницы тоже могут так поступить.

– К чему все это приведет?

– К началу естественного отбора. Кто сможет оплатить обследование, консультацию врача – выздоровеет, кто не сможет – умрет. Я, как врач и как депутат, категорически против такого подхода!

Зеленый коридор

– В Латвии существует зеленый коридор для диагностики больных с подозрением на онкологию. Как врач, вы можете подтвердить, что в этой сфере все работает как надо?

– Не могу, потому что вижу, что на самом деле происходит с моими пациентами, которым требуется пройти обследования по зеленому коридору. Например, после того, как мой пациент получил положительный результат на скрининг рака кишечника, я обязана отправить его на эндоскопию, которую он – в соответствии с условиями системы зеленого коридора – обязан пройти максимум в течение 10 дней. Но на деле, а не на бумаге услугу эндоскопии приходится ждать в течение двух-четырех месяцев.

– В чем причина этого?

– В прошлом году были сокращены квоты на эндоскопию и уменьшены тарифы на оплату услуг специалистов по эндоскопии. В результате сегодня эндоскопист за государственный счет может принять одного, максимум двух пациентов в день. Вот как в этом случае можно утверждать, что зеленый коридор работает? За четыре месяца ожидания болезнь может прогрессировать.

Я не понимаю, как можно было сократить финансирование на эндоскопию, ведь рак кишечника – одно из самых частых онкологических заболеваний. Каждый год в Латвии открываются 1000 новых случаев рака кишечника, у 40% пациентов выявляется рак в 3-й и даже в 4-й стадии. Для них промедление с началом лечения грозит смертью. Мне, как врачу, очень страшно сознавать, что множества случаев летального исхода можно было бы избежать, если бы на медицину было выделено достаточное финансирование.

Если вновь говорить про зеленый коридор, то он работает в отношении диагностики онкологических заболеваний. Когда диагноз поставлен, то для назначения лечения пациенту нужна консультация врача-специалиста и дополнительные обследования, но на эти медицинские услуги непомерно длинные очереди.

В результате я, семейный врач, во время приема пациентов трачу по 20–40 минут на то, чтобы дозвониться до нужного специалиста и попросить его принять моего пациента, у которого нет времени на ожидание. Так быть не должно!

Но еще ужаснее, когда не получается дозвониться до специалиста или не получается записать больного на обследование или консультацию в ближайшее время. В этот момент я испытываю чувство беспомощности и злости.

Не лучше ситуация с онкопациентами, которые находятся в ремиссии. Им надо регулярно проходить обследования, чтобы вовремя заметить повторную онкологию и не допустить ее развития. Мои пациенты в январе пытались записаться на нужные им обследования, а им предложили перезвонить в июле, когда, может быть, появятся свободные места.

«Аппарат снова сломан!»

– В Минздраве не раз заявляли, что в Латвии нет проблем с медицинской аппаратурой для лечения больных. Правда ли, что хотя бы эта сфера в дополнительном финансировании не нуждается?

– Я бы так не сказала! Взять хотя бы аппарат для лучевой терапии, который находится в Онкоцентре Рижской Восточной больницы. Мало того, что он старенький и в плохом состоянии, так еще и без конца ломается. Это один пример из множества подобных.

Замечу, что устаревает и приходит в негодность не только аппаратура, но и, если так можно выразиться, врачи, которые на ней работают. Они уходят на пенсию, а молодые медики по большей части хотят работать в частной медицине, где совсем другие зарплаты.

Полмиллиона пациентов останутся без помощи

– Еще более тяжелая ситуация с семейными врачами, – продолжает наша собеседница. – Нагрузка на семейных врачей с каждым годом растет, поэтому я не удивлюсь, что доктора, которые достигли пенсионного возраста (а таких в Латвии почти треть от общего числа) могут нагрузку не выдержать и в этом или следующем году уйти на пенсию. На данный момент их некем заменить, поэтому если такая ситуация произойдет, более полумиллиона пациентов останутся без первичной медицинской помощи.

Особенно тяжело семейным врачам в сельской местности, потому что в сельской местности работает мало докторов узкой специализации. Соответственно, семейные врачи вынуждены их заменять (там, где это позволяет их квалификация).

Замечу, что недоступность медиков узкой специализации в сельской местности для пациентов означает еще и дополнительные расходы, опосредованно связанные с медициной.

– Что вы имеете в виду?

– Сельским жителям для того, чтобы добраться до врача, надо ехать в большой город, а это значительные расходы либо на топливо для автомобиля, либо на приобретение билетов на общественный транспорт туда и обратно. Если бы медицинские услуги были доступны вблизи места жительства пациента, этих расходов можно было бы избежать.

Лекарства: в чем проблема

– Вы руководите подкомиссией Сейма по вопросам общественного здоровья. В начале лета на этой подкомиссии обсуждался вопрос доступности медикаментов. Объясните, почему латвийские пациенты не могут купить в аптеках привычные лекарства, например, от давления?

– Выступавшие на обсуждении представители Министерства здравоохранения считают иначе: мол, если лекарство есть на складе Латвии, значит, нельзя говорить о его недоступности. Но я уверена, что больной человек не должен в поисках медикамента обзванивать все склады аптек, лекарство должно находиться в ближайшей к его доме аптеке.
У меня был случай, когда пациенту за лекарством пришлось из Балви ехать в Резекне. Эта ситуация неприемлема.

– Кто виноват, что в Латвии сложилась такая ситуация?

– У Министерства здравоохранения есть несколько версий. По одной из них – виноваты сами латвийцы. Мол, во время пандемии они впрок закупили важные лекарства (особенно жаропонижающие), и этим создали искусственный дефицит. Вторая версия – виноваты производители, которые, несмотря на спрос и заказ медикаментов, не смогли выпустить нужное количество лекарств. Ну и третья версия: руководитель отдела фармации Минздрава утверждает, что в стране слишком много маленьких аптек. Мол, этим аптекам невыгодно держать у себя многие лекарства, поэтому пациенты и не могут их купить. Предполагается, что для изменения ситуации надо сократить количество аптек, особенно в сельской местности, где мало жителей. Но я сомневаюсь в целесообразности такого подхода, тем более что даже в рижских аптеках (а в Риге живет много людей) не всегда можно приобрети нужное лекарство.

Как бы то ни было, ясно одно: вопрос доступности нужных лекарств надо решать как можно скорее. Я сегодня была на домашнем визите у пациента с тяжелым онкологическим диагнозом. Он должен был принимать определенный антибиотик, но выяснилось, что этот медикамент закончился во всех аптеках Латвии. Мне пришлось выписать лекарство из другой группы антибиотиков, предварительно выяснив в аптеке, есть ли у них этот медикамент. Врач не должен заниматься такими вопросами, это указывает на поломки системы здравоохранения.

– Хочу обсудить вопрос стоимости медикаментов. Почему в Латвии лекарства стоят дороже, чем в соседней Литве или Эстонии?

– Вы наверняка говорите о препарате мемантин от компании Grindeks. В Латвии этот препарат не входит в список компенсируемых государством, а вот в Литве его компенсируют на 100%, в Эстонии – на 50%. Соответственно в этих странах пациенты за него платят намного меньше, чем у нас. Если в Латвии препарат будет включен в список компенсируемых, то цена на него будет сопоставима с ценой в Эстонии и Литве.

План психического здоровья

– Сейм утвердил план психического здоровья для жителей страны. Но эксперты утверждают, что денег на выполнение плана не выделено.

– Вы правы, план психического здоровья принят, но не профинансирован. Причина все та же – при разделе государственного бюджета 2023 года на это не было средств.

Замечу, что и на лечение онкологических заболеваний в 2023 году выделено гораздо меньше средств, чем было предусмотрено ранее. Между тем, что в психиатрии, что в онкологии очень важна доступность инновационных медикаментов. Вот что должен чувствовать человек, который знает, что существует лекарство, которое ему способно помочь, но которое государство не хочет оплатить?

Есть ли шанс у страны?

– Есть ли надежда, что необходимая на здравоохранение сумма все-таки будет выделена?

– Вопрос, где взять деньги на медицину в 2023 году, в Сейме обсуждается каждую неделю. Министерство финансов ищет для этого возможности.

– Как вы думаете, найдут?

– Выступлю в роли осторожной оптимистки и отвечу на этот вопрос утвердительно.

– Сообщается, что Министерство экономики уже нашло в своем бюджете не затребованные 113 миллионов евро на нужды украинских беженцев, которые можно перераспределить на финансирование здравоохранения. Достаточно ли этих денег, чтобы глобально изменить ситуацию?

– Глобально – нет, 113 миллионов лишь заштопают дыры в бюджете здравоохранения, не более того. Этих средств хватит лишь на второе полугодие 2023 года. При этом представители отрасли требуют у Минфина не меньше 160 миллионов, эти средства нужны даже не для улучшения ситуации, а для того, чтобы она не ухудшилась. По большому счету, на медицину требуется гораздо более крупная сумма. Нам надо, чтобы в 2027 году мы хотя бы достигли уровня финансирования здравоохранения, который уже сегодня существует в Эстонии и Литве, где на здравоохранение выделяется 6% от ВВП.

В 2023 году на медицину следовало бы выделить дополнительное финансирование в размере 357079440 евро.

– Правительство уже обмануло участников акции протеста врачей, когда пообещало выделить дополнительные деньги, но не сделало этого. Если вас и в этот раз обманут, что вы будете делать?

– Участники протеста договорились между собой, что если денег на медицину опять не найдут, то мы, медики, будем бастовать. Мне очень обидно, что срок здоровой жизни среднего жителя Швеции составляет 75 лет, а в Латвии – только 55 лет, после чего средний латвиец начинает болеть. Причина – в недостаточности финансирования сферы здравоохранения. Я не знаю, что должно произойти, чтобы правительство наконец поняло, насколько сфера здравоохранения важна для всего общества и экономики Латвии и на ней нельзя экономить!

У меня такое чувство, что сами политики не пользуются медицинскими услугами, думают, что они им никогда не понадобятся, и вообще они будут жить вечно. Поэтому и выделяют такой мизер.

Страховая медицина

– Недавно вновь зашла речь о необходимости страховой медицины, при которой медицинские услуги будут доступны только тем, кто платит налоги. Как думаете, это правильное решение в свете последних событий?

– Я солидарна с мнением экспертов Всемирной организации здравоохранения: в демократическом обществе медицинские услуги должны финансироваться государством и на сферу здравоохранения должно быть отведено не менее 12% от общих трат государственного бюджета. Если это условие будет исполнено, то медицинские услуги сможет получать любой житель страны, независимо от того, заплатил он налоги или нет.

Поймите меня правильно: я, как семейный врач, не хочу думать, заплатил мой пациент налоги или нет. И если человек не заплатил налоги, я не должна ему говорить: «А вот вам я не буду помогать!» Мне и так психологически тяжело работать, так как приходится сообщать пациентам плохие новости об их здоровье и о доступности медицинских услуг. Я не хочу страдать еще и потому, что вынуждена отказывать людям в лечении.

«Табачный» запрет

– Сейм готов принять поправки к Закону об обращении табачных изделий, продуктов для курения, электронных курительных устройств и жидкостей. Что изменится для курильщиков?

– Да, соответствующие изменения уже были одобрены профильной комиссией Сейма и направлены на третье чтение. Как врача, они меня очень радуют. Предполагается, что с 1 января 2025 года молодой человек сможет купить табачное изделие, в том числе и электронные сигареты, только по достижении возраста 20 лет. Сейчас сигареты можно купить по достижении 18 лет, хотя во многих европейских странах возраст запрета составляет 21 год.

Второе изменение, которое я приветствую, это запрет на ароматизированные заменители табачных изделий. Например, вейперам будут недоступны жидкости с запахом ментола. Единственный допустимый ароматизатор – это запах самого табака.

Как врач, я выступаю за все возможные запреты в этой сфере. Жители нашей страны – одни из самых активных курильщиков, в Латвии очень велико число заболевших раком легких.

От редакции. Возникает вопрос: если антитабачные поправки так важны для здоровья нации, то почему они вступят в силу только с 1 января 2025 года, а не раньше? Нет ли тут лобби производителей табака и его заменителей? Однако в Сейме поясняют, что данные изменения необходимо согласовать с Европейской комиссией, это и влияет на срок их вступления в силу.

Ольга ВАХТИНА