Сабира Александра Скоблова пишет и исполняет ироничные рассказы для женщин. На ее литературные девичники в Риге приходят дамы разных возрастов – посмеяться, отвлечься от рутины, побывать в кругу близких по духу людей. Автор считает, что сейчас как никогда важно объединять людей. А что объединяет лучше, чем юмор?
Сабире 37 лет, и за ее плечами богатый профессиональный опыт в разных сферах: она была журналисткой, работала в области найма персонала, организовывала мероприятия, сейчас занимается продюсированием телесериалов. Осенью прошлого года Сабира начала писать ироничные рассказы, навеянные событиями из своей жизни. В этом году она представила их на суд публики: летними вечерами дамы собирались в живописном дворике кафе в Старой Риге и под вино слушали ее истории.
Сабира получила множество позитивных откликов: в ее историях женщины не только узнают себя и свои проблемы, но и получают подсказки, как их решить. Сама Сабира уверяет, что ее рассказы обладают терапевтическим эффектом: «Я делаю счастливых мам».
День рождения писателя
– Моим рассказам еще нет года – я начала их писать в середине осени прошлого года. На самом деле мне хотелось написать большой роман и даже не один. А рассказы – это побочный продукт, который зажил своей отдельной жизнью. У меня столько мыслей в голове роилось, что я поняла – надо их выносить на бумагу.
Когда мне зимой исполнилось 36 с половиной лет – я решила отметить эту красивую дату (36.6 – температура тела здорового человека. – Прим. авт.), собрать знакомых, приятельниц и почитать им свои тексты, а заодно и отметить свой день рождения как писателя. Тогда у меня было всего три произведения, но я авантюрно всех пригласила и за неделю до мероприятия написала остальные. Сейчас в моей программе восемь рассказов. Летом я проводила свои чтения на свежем воздухе – в увитом лианами дворике кафе Easy Wine в Старой Риге. Входных билетов не было, люди приходили по резервации. От желающих не было отбоя – работал эффект сарафанного радио. Каждый раз после выступлений женщины подходили и говорили, что я их вдохновила. Говорили: «Посмотрела на вас и поняла, что так можно, можно менять жизнь».
– Какие темы вы затрагиваете в своих историях?
– О чем мои истории? О муже, о детях (у нас две дочки 3 и 7 лет), о родителях, о бытовых проблемах, о событиях и драмах нашего времени, которые мы, женщины, переживаем. Есть рассказ об инфляции с женской точки зрения.
«Бестселлер» – самый любимый публикой рассказ – посвящен бывшим и тем следам, что они оставили в нашей жизни. В планах – написать рассказы о подругах, о моде, возможно, и о свекрови напишу.
– Были ли книги или фильмы, которые вас вдохновили при написании рассказов?
– Муж в прошлом году подарил мне на день рождения современный бестселлер «Почему мама часто матерится» Джилл Симс. Это дневник измотанной мамы, который легко читается. Я много смеялась, читая эту книгу, но в целом мне не хватало там оптимизма. Хотя там тоже описаны эмоции утомленной женщины, похожей на меня, которая выходит из декрета. Эта книга подтолкнула меня выразить свою позицию. Хотелось понять, что нам со всем описанным делать. Я ведь человек, ориентированный на результат. Поэтому в своих рассказах я предлагаю выходы из ситуаций и даю лайфхаки. Например, делюсь опытом, как приобщить детей к уборке, и другими фишками. Женщины говорят с благодарностью: «Я тоже теперь так буду делать».
Жизнеутверждающий дух
– Есть мнение, что писать смешно – высший пилотаж. Вам это легко дается?
– Поскольку я наделена остроумием, то дается несложно. Но я отношусь к делу вдумчиво. Моя бабушка часто цитировала фразу своего отца о том, что к серьезным вещам надо относиться с юмором, а к смешным – наоборот – серьезно. Я согласна с мыслью прадеда, мне кажется, даже из страшных вещей, чтобы оставаться в адеквате, надо вытаскивать что-то позитивное. Мой прадед знал, о чем говорил – он прошел Великую Отечественную, дошел до Берлина, остался в живых. И прабабушка моя, его жена, была сильной женщиной – всех семерых детей, рожденных к концу войны, сумела выкормить и сохранить. Свой первый рассказ я написала в октябре прошлого года, узнав про очередные налеты на Киев. Я тогда расплакалась по-женски, но рассказ получился ироничным. Жизнеутверждающий дух моих предков мне помогает.
Терапевтические сказки
– Как бы вы определили жанр своих рассказов?
– Если говорить про литературный жанр, это автофикшн. Я о таком жанре и не знала, пока не стала изучать теорию книгописания. Есть автобиографии, и есть фишкн – художественная литература. А у меня микс, я пишу рассказы, основанные на своей биографии, но с элементами выдумки, чтобы красиво совместить разные образы и развить темы.
Те, кто меня хорошо знает, слушают мои рассказы как квест, они по ходу догадываются: правда здесь или выдумка. Я понимала, что текст, который длиннее поста в Инстаграме, многими воспринимается как лонгрид. Поэтому я стала начитывать их в Telegram и отправлять знакомым. Многие мне писали: «Мне нравится, как ты читаешь, нравятся твои интонации». Так родилась идея формата публичных выступлений, на которых я в авторской манере воспроизвожу тексты с листа. Одна моя знакомая-финансист сформулировала четко: «Твои рассказы – терапевтические сказки для мамочек». Терапия в том, что женщины понимают: с такими проблемами я не одна. И это ценно.
– Ваши выступления называют женским стендапом. Есть ли у вас образцы для подражания в этом жанре?
– Я с уважением отношусь к стендапу, но не являюсь его большой фанаткой. Поэтому ни с кем из звезд стендапа себя не сравнивала. Если начнешь себя сравнивать с крутым профессионалом – все равно сравнение не в твою пользу будет. (Смеется.) После первого выступления мне предложили сходить на стендап на открытый микрофон. Я попробовала, но не зашло.
– Отклика не почувствовали?
– Да, не было привычных реакций – я уже несколько раз до этого прогнала свою программу, знала, в каких местах люди смеются, как реагируют.
– Возможно, все испортили мужчины в зале?
– Мужчин там было достаточно, но думаю, дело не только в них. Классический стендап отличается от моей подачи материала. Стендап – это как оружие ближнего поражения – пошутил, люди посмеялись. У меня юмор дальнего поражения. Я свою слушательницу провожу через разные эмоции, витиевато и иронично – и у меня всегда есть неожиданная концовка. Мне многие говорили, что надо на YouTube выкладывать мои выступления. Но если я буду это делать, получится спойлер, ведь люди услышат развязку.
Родом из детства
–Когда вы почувствовали желание писать?
– Я всегда была пишущим человеком. Говорят, если хочешь понять, в чем твое призвание, обратись к детству, вспомни, чем тебе тогда нравилось заниматься. В детстве у меня было четкое представление, что я хочу писать книги. В нашей советской квартире в столе-книжке хранилась печатная машинка Erika. Она у меня есть до сих пор. Когда мне было лет 9, я притворялась, что укладываюсь спать, а ночами вытаскивала печатную машинку и печатала, как могла. Писала сказки. Оставляла место для иллюстраций, которые сама рисовала. Недочеты замазывала замазкой. Так я напечатала свою первую книжку. Сама ее иголкой сшила и подарила близким на Новый год. В школе у меня были отличные оценки по литературе, я хорошо писала сочинения. В 17 лет по совету мамы я приняла участие в конкурсе эссе на тему «Как знания психологии помогают в бизнесе». Ну что я, юная девчонка, могла сказать по теме? Но в последний день перед дедлайном написала эссе, отправила и выиграла в конкурсе. Отрывок этого эссе опубликовали в газете «Телеграф». А я начала писать в «Мой драйв» – молодежное приложение деловой периодики, и так и попала в журналистику.
– Почему вы ушли из журналистики?
– Были непростые времена, издания закрывались и я из журналистики ушла. Мое CV похоже на мартиролог – многих изданий уже нет. В итоге я резко поменяла профиль: попробовала себя в отделе персонала, там применяла навыки брать интервью, отбирая претендентов на вакансии. Потом годы посвятила тонкостям приема иностранного высококвалифицированного персонала в Латвию, став миграционным специалистом. Сейчас ушла в продюсирование телевизионных проектов. Применяю организационные навыки, я люблю драйв, мне нравится реализовывать масштабные замыслы.
Девушки приводят своих мам
– Вернемся к вашим выступлениям. Кто составляет вашу аудиторию?
– Изначально я думала, что моя аудитория – это прежде всего мои ровесницы – работающие женщины от 30 до 45 лет, у которых есть дети и которые пытаются понять, как жить эту жизнь, как вместить в нее столько ролей – быть и мамой, и женой, и хозяйкой, и карьеру строить. Про это я и пишу – как все объединить. Но оказалось, что на мои выступления с удовольствием приходят и молодые девушки, еще не обремененные семьями, которые искренне смеются над моими рассказами. Сами они говорят, что так «готовятся к замужней жизни». Приходят и пенсионерки, которые узнают о моих выступлениях из Фейсбука. Нередко мои ровесницы, которым понравились рассказы, посылают на мои чтения своих мам. Однажды пришла даже чья-то свекровь. То, что слушательницы меня знакомят со своими родителями – это, знаете ли, большой кредит доверия. (Смеется.)
– Как вы думаете, что привлекает в ваших выступлениях женщин постарше?
– Они говорят: «Как с вами хорошо, почувствовала себя молодой. Вспомнила, как это было». В атмосфере женской солидарности они очень подзаряжаются.
Лучшее алиби для женщины
– Почему вы свои чтения назвали «Концептуальный литературный девичник»?
– Потому что я исполняю тексты о женщинах и для женщин. Мои слушательницы предложили мужчин на чтения не пускать. Это помогает им раскрепоститься, неформально пообщаться, поделиться своими историями. При мужчинах это было бы сложно. Но мужские особи иногда на мои выступления прорывались. Приходил пес (кобель), не гавкал и слушал. (Смеется.) Однажды прорвался русскоговорящий мужчина из Америки, пришел со своей дамой, потому что не хотел оставаться один. Он назвался феминистом, и мы ему разрешили присутствовать.
– В чем концептуальность ваших девичников заключается?
– Я люблю все со смыслом делать. И мероприятия мои пронизаны смыслами – от элементов декораций до манеры ведения, в каждом рассказе есть доля правды, или подтекст, или мораль. С первого выступления у нас появилась традиция: я предлагаю в конце каждого зачитанного куска зрительницам сформулировать то, что им откликнулось, и мы превращаем эти слова в тосты. Мне важно получить обратную связь. Сама фраза «Концептуальный литературный девичник» – это, кстати, лучшее алиби для женщины, которая идет куда-то без своего спутника. Если вы мужу скажете, что в среду вечером собрались выбраться в винный бар с подругой, он может воспринять это настороженно. А если сказать находчиво «иду на концептуальный литературный девичник» – это звучит более серьезно, поэтому мужчина туда жену легко отпустит. (Смеется.)
Нам всем нужна поддержка
– Вам пришлось преодолевать себя, чтобы выйти выступать перед публикой?
– Не поверите, но я интроверт, хорошо обученный коммуникации. Когда я была студенткой и работала журналисткой, я часто преодолевала смущение, чтобы подойти к кому-то важному, что-то спросить. Помню, мы освещали дни культуры Латвии в Германии, которые проходили в Берлинской филармонии. Там оказался господин Каргин с супругой. Журналисты наши мялись и к нему не подходили. А я подошла, чтобы сделать репортаж, и хотя у меня тряслись коленки, с ним поговорила. Преодолевать стеснение для меня – годами наработанная практика. Что еще важно сказать? Нам всем очень важна поддержка окружающих. Я участвовала в международном сообществе «Код публичности»: в разных странах, в том числе в Латвии, есть его представительства.
Оно о том, как развивать в наше время личный бренд и проявляться на публике. В сообществе проходят личные встречи и мастермайнды. Идея мастермайнда: перед незнакомыми людьми заявить о своей цели и получить обратную связь. Каждый приходит со своей идеей, а другие участники дают вам свои рекомендации. На таких мастермайндах можно как минимум познакомиться с интересными деловыми людьми. А при хорошем раскладе – создать с кем-то общий проект. Именно на мастермайндах я поняла: надо начинать не с романов, а с малой формы. И там же осознала: если хочешь начать новое дело, заявить о себе, достичь успеха – у тебя должна быть группа поддержки. Не всегда это будет твоя семья или подруги – близкие люди зачастую смотрят на нас через сложившиеся стереотипы. Женщинам, с которыми я познакомилась в сообществе «Код публичности», я впервые дала послушать свои рассказы и от них впервые получила обратную связь. И когда решилась выступать перед публикой, среди первых слушательниц были тоже они.
– Вы выступали перед русскоязычной аудиторией, а в конце лета устроили первое чтение на латышском языке. Как оно прошло?
– Меня знакомые отговаривали, уверяли, что отклика не будет, что сдержанные латышки могут вообще молчать. Но дамы смеялись и аплодировали. Людям нравится формат интеллектуального досуга, но неформального, не академического.
– Вы упомянули, что мечтаете писать книги. О чем они могли бы быть?
– Сейчас у меня есть две идеи художественной литературы крупной формы. Одна – это кулинарно-мистический роман, где рецепты и специи влияют непосредственно на сюжет. Я ощущаю, что это будет что-то новаторское, такого еще не было. Я люблю готовить, зимой участвовала в гастрономическом телешоу. Но понимаю, что не могу себе позволить писать эту книгу годами – как Джеймс Кэмерон 10 лет снимал «Аватар». (Смеется.)
– А вторая идея?
– Это музыкально-мистический роман, в котором альтистка сталкивается с проблемами со здоровьем и пытается исцелиться. В чем ей, конечно, помогает ее предназначение. Когда одному книжному куратору я рассказывала детально концепцию книги, она мне задала один единственный вопрос: «Сколько месяцев ты посвятила проработке сюжета?» А я его полностью придумала в течение… первого отделения концерта камерного оркестра Даниила Булаева Davinspiro Camerata. Так работает вдохновение. (Улыбается.)
Профессия продюсер – Как вы стали продюсером телесериалов?
– Обычно меня приглашали в разные проекты, и я откликалась. Например, в 2019 году международная федерация FIDE проводила в Риге один из этапов цикла чемпионата мира по шахматам World Chess Riga Grand Prix, топовые гроссмейстеры приезжали сюда. Меня пригласили в качестве локального менеджера – я подбирала локации, подбирала местный персонал, организовывала кейтеринг. Я воспринимала это как хобби, которое приносит деньги. Но к концу прошлого года почувствовала, что административную работу уже не хочу выполнять и решила с ней завязать. Я поняла, что хочу писать книги, зарабатывать книгоизданием и продюсированием, а в перспективе – вырасти в сценариста. И даже решила – с присущей мне дотошностью – без промедления поменять официально род деятельности своей фирмы.
На той же неделе мне позвонили и предложили стать продюсером сериального производства. Я согласилась. В жизни так часто бывает – надо закрыть одну дверь, чтобы открылась новая. Такая вот игра судьбы: пока не примешь решения, ничего не случится.
Компания, в которой работаю, сделала два латышских сериала с местными звездами: Apsūdzēti mīlestībā («Обвиненные в любви»), который сейчас идет по TV3, и Dzelzs nervi («Стальные нервы»), снятый для платформы Тet TV+. Сама я участвовала в производстве нескольких украинских сериалов – из-за войны творческие команды создателей перебазировались к нам.
В них снимались и актеры из Рижского русского театра, такие как Никита Осипов, Евгений Черкес, которые говорят на украинском.
– Со стороны кажется, что съемки сериалов – это так увлекательно. А как на самом деле?
– Это очень жесткий мир и в нем больше крупной и мелкой работы, чем… романтики. Он не сводится к выходам актеров на красные ковровые дорожки и к тем кадрам, что мы видим на экране. Я часто встаю в 5 утра (до начала съемок), оплачиваю счета, чтобы к моменту мотора локации были подтверждены, резервации гостиничных номеров артистов были продлены, ведь нужно регулярно подстраиваться под ситуации и изменения в графиках. Есть известная речь Стива Джобса, который говорил, что все навыки и жизненный опыт могут неожиданно пригодиться. Он изучал каллиграфию в колледже, и ему это сильно помогло 10 лет спустя, когда он с командой создавал первый компьютер «Макинтош». Тот изученный в юности курс помог изобрести множество разных типов шрифтов. И мне в продюсерской деятельности пригодился мой разнообразный трудовой опыт. Иногда нам кажется, что мы что-то делаем без смысла, а на самом деле – нет.
– Спасибо за беседу!
Марина СИУНОВА
